Жители области знают Дмитрия Афанасьева не только как депутата областного парламента и руководителя исполкома регионального отделения ОНФ, но и как добровольца – участника СВО. Сегодня он – боец легендарного батальона «Спарта». На новогодних каникулах во время краткосрочного отпуска в Калуге Дмитрий нашел время пообщаться с журналистами «КГВ», которым рассказал о своих фронтовых буднях.

Когда в сентябре я узнал о том, что Дмитрий Афанасьев собирается отправиться добровольцем в зону СВО, то был удивлен его решению. Ведь Дмитрий – педагог по профессии, имеет ученую степень кандидата исторических наук, 48 лет, в армии не служил. Каково же ему будет на передовой? Да и какую помощь он, гражданский человек, представитель самой мирной профессии, сможет оказать фронту? Оказалось, что я ошибался. В зоне СВО сейчас немало тех, кому не довелось служить в армии, но кто реально приближает нашу победу. Среди них и Дмитрий Афанасьев.

В том, что он попал в батальон «Спарта», сыграло роль знание беспилотных летательных аппаратов (БПЛА). Дмитрий нередко использовал беспилотники в своей деятельности по линии ОНФ (выезжал в рейды по проверке качества дорог, ремонта кровли и т.д.). Как оказалось, все это очень пригодилось на фронте.

– В «Спарту» берут далеко не всех желающих, – поясняет Дмитрий Афанасьев. – Само подразделение, созданное героем ДНР Арсением Павловым («Моторола») на 95% состоит из жителей Донбасса. Поэтому служить здесь «варягу» почетно и ответственно. Отбор очень жесткий. Мало уметь хорошо стрелять или обладать какими-то другими военными навыками, нужно вписаться в этот коллектив, стать его неотъемлемой частью. А это непросто и удается не всем.

В «Спарте» каждый боец имеет свои позывные. У Дмитрия позывной – «Депутат». Более трех месяцев наш земляк, оператор БПЛА, находится в зоне боев. А день на передовой засчитывается за два.

Я заметил, что в лексикон Дмитрия вошли новые фронтовые термины. Это первая особенность, которая отмечается при беседе. А чем еще примечателен фронтовой быт?

– Кормят нас здесь обильно, – признается «Депутат». – В основном каши с тушенкой. Есть также первое и компот. Правда, питание однообразное. Сложнее привыкнуть к отсутствию воды. Здесь её подают по часам, несколько раз в неделю. О том, чтобы помыться, приходится лишь мечтать. Вода в основном для приготовления пищи. На умывание – кружка или чуть побольше. Поэтому дома первым делом была русская баня с парилкой.

Когда на фронте затишье, устраивается парково-хозяйственный день. Дроны и автоматы сменяют швабры и веники. 20-летние и 50-летние бойцы забывают про разницу в должностях и званиях и вместе вычищают до блеска казарму. А каково вообще общаться с 20-летними командирами?

– У меня по этому поводу нет комплексов, – отвечает Дмитрий. – Я прекрасно понимаю, что более молодые командиры, которые годятся мне в сыновья, имеют больший боевой опыт. Поэтому их приказы я не обсуждаю, а выполняю. Скорее они испытывают передо мной некую робость и нерешительность, учитывая мой возраст и общественный статус на гражданке. Но я даю им понять, что всецело им доверяю и готов выполнить любой приказ. Мы нашли общий язык.

Дмитрий Афанасьев работает с дронами, то есть аккумуляторными квадрокоптерами, которые в основном выполняют разведывательные функции: определяют места дислокации артиллерийских батарей или бронетехники ВСУ. Затем координаты передаются нашим артиллеристам, а они накрывают этот военный объект огнем. Также на квадрокоптеры подвешивают боезапас для сброса на позиции врага. Живучесть одного дрона на фронте разная, в зависимости от обстоятельств. В среднем – менее месяца. А стоит такой аппарат немало – от миллиона рублей и выше. Поэтому каждым БПЛА приходится дорожить. Ведь успех подразделения в немалой степени зависит от таких дронов.

– Конечно, дроны на фронте приносят немалую пользу, но не стоит и переоценивать их значение, – считает Дмитрий. – Без взаимодействия с разведкой, артиллерией и танками значимость квадрокоптеров сводится к минимуму. В ВСУ тоже немало беспилотников, пожалуй, не меньше, чем у нас. Обе стороны используют БПЛА достаточно активно как для разведки, так и для ударов с воздуха. Но называть это войной БПЛА я бы не стал. Воюют все равно люди, главные успехи на фронте связаны именно с бойцами, а не с дронами. В последнее время я вижу, что слаженность наших подразделений разных родов войск заметно возросла. Это сказалось и на общей ситуации на передовой.

Для воздушной разведки наш земляк выдвигается на передовую, к позициям противника, до которых порой менее километра. Ведь эффективность аккумуляторного дрона (используются в основном китайские БПЛА) измеряется максимум пятью километрами, на большем расстоянии он может стать неуправляемым, учитывая также и создаваемые противником помехи. После запуска необходимо срочно переместиться из данной точки, которая может быть подвержена минометному обстрелу. Данные с дрона поступают на дисплей оператора, а затем оперативно передаются, например, на артиллерийскую батарею. Приходится бороться и с беспилотниками врага, создавать помехи, а порой и ссаживать их на своей территории. Это целое искусство для оператора БПЛА.